Из России в Индию. Пешком, под парусами и в седле: о 103-х путешественниках и 4-х великих навигаторах - Валентин Осипович Осипов
Свидельства дневников. Даже только в избранных толстовских дневниках хорошо изданного 22-томника имя Будды значится более 20 раз. Как обозначено? Не только упоминаниями. Далее несколько примеров. Вот 6 октября 1895 года: «Чудеса Будды /…/ это нравственное учение»; Будда в одном перечне с Магометом и Христом. Вот запись 20 октября 1996: «Искусство слова – в поучения Будды, Христа». Вот 22 мая 1907 года определяет себе задание «составить жизнеописание Будды».
Немало у Толстого пространных оценок буддизма, и – замечу – не только восхвалительные. К примеру, 17 ноября 1906 года: «Понятны верования буддизма о том, что, пока не дойдешь до полного самоотречения, будешь возвращаться к жизни (после смерти). Нирвана – это есть не уничтожение, а та новая, неизвестная нам жизнь, в которой не нужно уже самоотречение. Не прав только буддизм в том, что он не признает цели и смысла этой жизни, ведущей к самоотречению. Мы не видим его, но оно есть, и потому эта жизнь так же нереальна, как и всякая другая»
Будда в письмах Толстого. Даже в эпистллярии убедительны доказательства тому, что Будда и буддизм были естественным состоянием духовного развития нашего творца. Я принялся подкреплять этот свой вывод статистикой – вооружился двумя томами его избранной переписки 1882–1910 годы (тт. XIX,ХХ, 22-томник, ИХЛ.1984). Так имя Будды здесь прописано 12 раз.
Кто же удостоен напоминаний о Будде в письмах Толстого? Не только, как уже писал, супруга писателя, но и сын Лев или самый близкий ему идейный соратник В. Г. Чертков (не раз!). Но и помещик Г. А. Русанов, философ и литературный критик Н. Н. Страхов, писатель А. И. Эртель, друг и биограф писателя П. И. Бирюков и два просто корреспондента Толстого А. Н. Остольская и М. М. Ледерле.
Чаще всего величал его в письмах выдающимся мыслителем, или мудрецом, или проповедником.
Характерно, что это имя Толстой почти всегда вписывал один ряд с Христом, Мугометом и Лаотзе (оба имени я привожу в написании Толстого) но иногда перечень разрастался: Сократ, Эпиктет, Руссо, Кант…
Были, конечно же, и письма с оценками буддизма как религии. Выбираю одно, в котором познание этой веры подтолкнуло Толстого от Слова (прочитанного) к Делу (просветительскому). Письмо 1897 года П. Карусу, английскому издателю: «”Карма” так поразила меня своим глубокомыслием и вместе с тем простотой и занимательным иложением, что я тогда же, чтобы сделать ее доступной русским читателям, перевел ее и отдал в русский журнал, а потом в русское народное издание». Речь о буддийской сказке, которую Толстой прочитал в одном лондонском журнале. Так наш писатель еще и предисловием освятил эту сказку. Об этой сказке быть рассказу и дальше.
Будда в публицистике. Это проявились у Толстого. как я на свой риск и страх установил, в книге «Исповедь» (закончена в 1879, запрещена в 1882, напечатана в 1908). Здесь художнически завлекательно – в сценках – в 43 строках изложил свое понимание буддизма. Завершил так: «И Сакья Муни не мог найти утешения в жизни, и он решил, что жизнь – величайшее зло, и все силы души употребил на то, чтоб освободиться от нее и освободить от других. И освободить так. чтоб и после смерти жизнь не возобновлялась как-нибудь, чтоб уничтожить жизнь совсем, в корне». Потом еще несколько раз идёт имя Будды.
Меня особо впечатлила начитанность Толстого в древней литературы Руси по связи с Буддой. Писатель рассказал как один «безграмотный мужик-странник» подтолкнул себя познать «Житие Иосафа-царевича (история Будды)» – так здесь такое заключение: «Смерть не исключает жизни».
Когда же уже читатели впервые познали интерес Толстого к Будде через печать? 1882 год огромная статья «Так что же нам делать?» Здесь Будда дважды. Вот он возведен в одну строку с Конфуцием, Моисеем, Сократом, Магометом и Христом. Вот он вписан в в одну строку с Соломоном, Гомером, Исайей и Давидом. Что же их объединило по мысли Толстого? «Это истинные ученые и художники, производители духовной пищи». В этой же статье и переведенная им индийская притча с сюжетом как человек, чтобы достать из моря уроненную жемчужину, стал исчерпывать его. Мораль сей притчи по Толстому такова: «Если бы наше общественное зло угнетения человека было море, то и тогда та жемчужина, которую мы потеряли, стоит того, чтобы отдать жизнь на вычерпывание моря этого зла».
Обстоятельные размышления о буддизме проявились позже – тогда, когда Толстой попытался написать очерк «Сиддарта, прозванный Буддой, т. е. Святым. Жизнь и учение его». Какой интересный своей определенностью заголовок. И писался с превеликим изыском. Как начинается-то: «Если идти из середины России на зимний восход все прямо, то тысяч за десять верст от нас, через Саратов, Уральск, Киргизскую степь, Ташкент, Бухару, придешь к высоким снеговым горам. Горы эти самые высокие на свете. Перевали через эти горы, и войдешь в Индийскую землю».
Приметно: очерк не обошел современной беды Индии. Хватило 2-х кратких, но выразительных фраз: «Теперь управляются индусы англичанами: 150 лет тому назад англичане завоевали Индию. Но до этого времени индусы жили свободно и управлялись сами своими царями».
И затем пошел, пошел приобщать к буддизму – начало-то таково: «В этой-то земле и среди этого народа и родился, без малого за 2500 лет тому назад, за 600 лет до Р. Х. святой Сиддарта Будда; и от него пошла великая буддийская вера…»
Никакого как у иных европейцев высокомерия: «Вера индусская была та же одна вера, которая записана в сердцах всех людей и без которой не бывает человек на свете. Вера индусов была такая же, как и вера всех народов – и персов, и китайцев, и египтян, и греков, и всех людей, какие живут на свете, – вера в то, что человек живет и умирает по воле Бога, и что тому, кто будет исполнять волю Бога, будет хорошо, а тому, кто не будет исполнять ее, будет дурно. Всегда и теперь в этом одном все веры людские. Все они согласны в том, что живем мы не сами по себе, а по воле Бога, что Бог – благой, и что для того, чтобы делать волю Бога, надо не делать зла. а делать добро. Такова же была и вера индусская».
И далее таким вот простым языком продолжал знакомить с особенностями буддизма.
1905. Новый очерк о Будде. Событие! Да еще в революцию! В
